– А про хутор откуда знаешь? Они что же, говорили о том, где он находится?

– Чтобы охотник не нашел по следам полусотни кабанов – откуда они пришли?!

– Ясно. Ну что, пошли к Джефу и Шатуну. Две головы хорошо, но четыре лучше.

Военный совет, если его можно так назвать, собрался в обеденном зале дома Андрея. Оба ветерана выглядели озадаченными, но не сказать что растерянными. Выслушав рассказ Жана, Джеф набрал из кувшина в кружку эля и, сделав большой глоток, проговорил:

– Ну что же, ничего необычного в этом нет. Разве только то, что они собрались ограбить кабальных милорда. Либо они самоубийцы, либо попросту не знают, что в поселке кабальные.

– И в чем разница? – ничего не понимая, поинтересовался Андрей.

– Все просто, господин Андрэ. Ограбив кабальных милорда, они навлекут на себя его нешуточный гнев.

– Можно подумать, что ограбление свободных арендаторов приведет его в восторг.

– Нет, конечно. Это будет неприятно. Он конечно же пошлет погоню, которая, возможно, уничтожит разбойников, а возможно, и нет. Но кабальные… Это собственность милорда, и ограбить их – все одно что ограбить самого милорда. Тогда он не просто пошлет на их розыск отряд, не-э-эт. Тогда он начнет облаву и не успокоится, пока не уничтожит всю шайку. Разница чувствуется?

– Да уж. И что же, они сумасшедшие?

– Нет. Скорее всего, они не знают о том, что здесь кабальные. Кабальные и вольные арендаторы никогда не живут в одном селе, или почти никогда. В любом случае это не имеет значения.

– Почему?

– Вы удивляете нас, – хмыкнув, внес свою лепту Тэд, однако это было все, что он сказал, дальше его собеседники должны были додумывать и делать выводы сами. Пауза несколько затянулась, и Джеф продолжил вместо ветерана:

– Тэд хочет сказать, что именно по этой причине вы и обзавелись полутора десятками бездельников и пятью воинами. Пришло время отрабатывать хлеб.

– Реальных бойцов, как ты верно заметил, у нас только пять, есть еще один охотник, имеющий опыт схваток с орками в лесу, ну и я, если меня сочтут наравне с воинами. Вот и все наши силы.

– Парням пора узнать вкус крови. Иначе они до скончания века будут просто мясом.

– Там полтора десятка ветеранов, помнишь?

– Конечно, помню. Парни могут тренироваться до изнеможения, исходить по?том до исступления, но все это ничто, если они не вступят в реальный бой. Схватка с разбойниками, не таким уж и сильным противником, – это то, что нужно для оттачивания навыков.

– Где-то я это уже слышал. Только, помнится, тогда я чуть Богу душу не отдал.

– Ну не отдал же, – пожав плечами, возразил Джеф.

– Джеф, их заведомо больше. Даже если мы соберем все наличные силы, то нас получится только двадцать пять бойцов против пятидесяти.

– Все так, но большинство из них не прошло и частично тех тренировок, что наше мясо. У нас все шансы побить их.

– И что ты предлагаешь? Выйти на дорогу и встретить их в строю?

– Было бы неплохо, да только это разбойники, и с ними нужно действовать их же методами. Из засады. Жан, ты сможешь подобрать местечко, которого им никак не миновать?

– Без проблем. Они идут с юга, значит, им не миновать Клычева оврага, а это неприятное препятствие с крутыми краями. Есть переход, после которого имеется поляна. Потом вновь идет лес. Идти в обход далеко, так что, думаю, они попрутся напролом.

– Далеко от нас?

– Час ходу.

– Это по охотничьим меркам? – бросил Тэд.

– Да.

– Полтора, – удовлетворенно подвел итог ветеран, что подразумевало высокую скорость, с которой передвигались охотники в лесу. В ответ Жан лишь кивнул, но было видно, что ему приятно сравнение.

– Стоп. Почему нам не встретить их здесь, из-за стен? Для чего нужно затевать бой в ночном лесу? – вновь возмутился Андрей. – Мы легко перебьем их всех, не понеся никаких потерь.

– Господин Андрэ, люди кормят нас, содержат, и все это ради своей безопасности. Какой от нас прок, если полсотни разбойников подойдут вплотную к поселку? Нас не поймут. Вас не поймут. И это будет дурным примером для других шаек, а они все должны знать, что погибнут, едва только задумав навредить этому поселку. Если же просто отбить нападение, это скажет им, что мы слабы и неспособны сами напасть.

– Джеф дело говорит. – Тэд был, как всегда, лаконичен.

Сборы отряда, откровенно говоря, Андрея не вдохновили. Ветераны собирались спокойно и деловито, ничем не выказывая волнения. Глядя на них, новобранцы также старались изо всех сил показать свое спокойствие и хладнокровие. Вот только было одно отличие. Ветераны действительно были деловиты и собранны, а мясо лишь старалось всеми силами показать это. Однако даже неопытный наблюдатель заметил бы, что в них нет и капли спокойствия. Хотя они старались все делать без спешки и суеты, выглядело это несколько комично. Повязав пояс с мечом, кто-то вдруг вспоминал, что забыл надеть кольчугу, другой, вроде уже полностью подготовившись, вдруг вспоминал, что не надел поддоспешник, третий, четвертый, пятый. Каждый из них что-либо забывал или делал невпопад, кто-то откровенно был пришибленным – вроде бы полностью облачившись и будучи готовым к выходу, он попросту не знал, чем ему заняться и куда идти, и топтался с явным выражением неуверенности на лице.

Стоя на крыльце своего дома, Андрей обратил внимание на одного из новобранцев, который шел от своего дома, постоянно оглядываясь на глядящую ему вслед супругу с младенцем на руках. На его лице явственно читалась тоска и немой вопрос, адресованный к самому себе: а нужно ли было ему это, если он вдруг погибнет – кто позаботится о его семье? Тяжелой походкой он все же вошел на двор Андрея, где все еще продолжала сборы дружина. Ветераны уже давно собрались и спокойно сидели на завалинке, ведя ленивую беседу и с превосходством поглядывая на молодняк. Тяжело вздохнув, парень вновь посмотрел на свою супругу, которую было еще видно. На миг на его лице отобразилась нежность, сменившаяся решимостью, парень словно переключился, проверил и оправил амуницию, как перед тренировками, и твердой походкой что-то для себя решившего человека направился к ветеранам – этому островку спокойствия в том тихом бедламе, что творился на подворье.

Андрей присмотрелся к остальным новобранцам, что имели семьи, и заметил, что те, в отличие от своих холостых сослуживцев, уже были готовы к выступлению. На их лицах легко читались и растерянность, и страх, но вот только в них была и решимость идти до конца.

– Да-а, то еще воинство, – ухмыльнувшись, проговорил подошедший Джеф.

– Ничего, это пройдет. Все же первый бой.

– Я не об этом. Это все как раз привычно. Я о тех, кто оставил дома семьи.

– А что не так?

– Не должен воин в бою оглядываться назад: ведь вместо шага вперед он может сделать его назад, – сокрушенно покачав головой, проговорил ветеран.

– Джеф, мы уже говорили с тобой об этом. Посмотри – молодняк носится как в одно место ужаленные, хотя и стараются изобразить степенность, а семейные уже собрались. Не знаешь почему?

– И почему же?

– Да потому что они знают, что идут защищать свои семьи. Если кто и побежит с поля первым, то это будут точно не они. Сам-то что чувствуешь – ведь у тебя здесь остается Агнесса, с твоим ребенком под сердцем?

– Не знаю. Я как-то не успел стать семейным по-настоящему. Для меня все как обычно. Вот если бы я любил ее или знал бы, что значит быть отцом, – тогда, возможно, все и было бы по-другому, а так… Нет. Никакой разницы.

– Ничего. Еще почувствуешь.

– Я вижу, вы все же последовали моему совету и не взяли с собой вашего оружия, – перевел разговор в другое русло ветеран.

– Дай только Господь не пожалеть об этом.

– Все в его руках, ну и в ваших. Не думайте об этом. Это правильное решение. Я, конечно, видел, чего стоит ваше оружие, но только, на мой взгляд, нельзя всегда полагаться только на него. Это оружие слабых, а слабым вы не являетесь. Тогда, на дороге, его применение было оправдано, сейчас нет. Берегите заряды.